«Дуня млела при виде Чубайса»
Эти патологоанатомщицы препарировали любого, попавшего к ним на операционный стол. И прикалывали к своей бесчисленной коллекции на гвоздик как редких бабочек с боевой раскраской. Набокову на зависть.
Их боялись, от них убегали. Прямо во время эфира, как Парфенов. Но при этом мечтали к ним попасть. Такие вот мазохисты.
Дуня и Таня их звали. И даже зовут до сих пор. Дуня Смирнова и Татьяна Толстая. Одна — сценаристка, режиссерша, другая — писательница. Девушки брали своей неимоверной свободой и неимоверным же интеллектом. Как тогда казалось.
Они делали изумительную котлету из любого героя, осмелившегося прийти в студию. Под конец передачи герой/героиня как-то скукоживались, уменьшались в размерах, становились масенькими и с позором уползали вон на свежий воздух. А Дуня и Таня, две гремучие змеи высокой пробы, победно вскидывали свои симпатичные головки и всегда оказывались на коне и на щите.
Единственное исключение — либералы. Когда они, от Гайдара до Чубайса, приходили к Дуне и Тане на огонек, девушки млели, глупо, но очень мило улыбались и гладили либералов по головке. Да, это было против правил, но в виде исключения. Помню, я спросил Дуню: «А почему к ним такая милость, это же не по-журналистки?», она ответила: «Они же такие маленькие, бедненькие, гонимые, их жалеть надо». Девушки и не скрывали тогда своих политических взглядов.
Шли годы… Программу закрыли. Ничто не вечно под луной. Дуня настолько сильно пожалела главного либерала, что вышла за него замуж. Главный либерал стал служить не за страх, а за совесть новой, постельцинской власти, ну, и еще за большие деньги. Очень большие. Говорил о либеральной империи, о том, что в чеченской войне возрождается Российская армия. То, что было приятно уху вождя. Вот и Дуня сделалась такая же.
Плох тот, кто в молодости не был революционером, а в… интересном возрасте консерватором. Вот они и стали. Разменяли собственные сверхдоходы на свободу. Сейчас это молчащая эмиграция. Просто потому, что муж Дуни слишком много знает. Ему есть что терять.
А Таня, даром что Толстая, теперь ближе к Толстому Петру, депутату, чем ко Льву Николаевичу. Да, «не могу молчать» — это не про нее. Недавно на своем youtube-канале «Белый шум» она беседовала со Шнуровым. Боже, какая идеалистическая картинка! Они кивали друг другу, поддакивали, понимали без слов.
«Я видел, как крыса становится мышью…» Это Шнур. К нему у меня вопросов нет, он только про деньги. Впрочем, образ крысы нынче в нашей стране очень опасен, ведь если эту Шушеру прижать к стене, она как прыгнет…
А вот Дуня и Таня стали милыми мышками, вполне себе беззубыми и ручными. Конечно, ведь зубки показывать уже не модно. Лучше, как все. Нет больше никакого злословия. Эх, грехи молодости.
СЛАБОЕ ЗВЕНО
