Пугачева вышла со Жванецким на одесский пляж: чудо 1991 года
Фото: Руслан Рощупкин. Личный архив Светланы Соловьевой.
Как известно, последним указом над уже остывающим трупом Советского Союза стал документ о присвоении Алле Пугачевой звания «Народная артистка СССР».
А за четыре месяца до этого, 19 августа, был путч. В Москве три дня безумствовала хунта ГКЧП, журналисты нашей редакции, фланируя между танками и баррикадами, разносили по городу напечатанные на принтере листовки «МК», поскольку путчисты вероломно и хамски запретили нашу газету.
А в Одессе на пляже стихийный митинг отдыхающих возглавили.. Алла Пугачева и Михаил Жванецкий.
Такие были времена — 19 августа, ровно 31 год назад, — нам затыкали рты, а мы сопротивлялись!
Тем временем в распоряжении «МК» оказались уникальные снимки и свидетельства очевидцев «Пугачевского бунта» в Одессе, о чем речь пойдет чуть ниже, а пока вернемся к историческому во всех смыслах указу президента Горбачева, которым собственно и была поставлена точка в 70-летней истории «Империи зла».
Совестливый Горби этим странным и эксцентричным на первый взгляд указом (какая Пугачева, когда мир перекраивается?!) вычленил, на его взгляд (который, надо заметить, совпал тогда с мыслями миллионов), главную и самую чудовищную из всех чудовищных несправедливостей, которые наплодил СССР за десятилетия своей мрачной истории.
Нельзя было этому историческому атавизму кануть в Лету без финальной и запоздавшей почести в адрес Женщины, которая не просто поет, а стала целой Эпохой, подлинным, а не казенным олицетворением и символом страны и нескольких поколений!
И если бы не Горбачев, который это понимал, то, возможно, кто-то другой в тогдашнем бедламе хоть и геополитической, но весьма трагикомичной катастрофы, мог и недопетрить до момента истины…
Нет, почесть запоздала не по головотяпству нерадивых чиновников или «культурных» ведомств, это была осознанная «козья морда» самонадеянного режима в адрес слишком строптивой, вольной, независимой Примадонны. Ну, не наглая?!
Независимость раздражала, популярность страшила, а вовремя, в самом зародыше восхождения на Олимп, придушить не успели, действительно, проглядели. Кто ж предполагал, что эта рыжеволосая фурия вместо сертифицированных конторами худсоветов духоподъемных опусов, вроде «Я, ты, он, она, вместе целая страна, вместе дружная семья» и прочая тра-та-та станет настырно и настойчиво провозглашать личностную самостийность, а не положенный общественный тотальный одобрямс?!
«Просто быть на кого-то похожим/ Просто из года в год нам петь одно и то же/ Но свой голос сохранить/ Так порой непросто». А на дворе, если кто не разобрался или померещился день сегодняшний — нет, стоял аж 1979 рок! Расцвет застоя! А она, понимаешь, распелась. Но было поздно. Страна уже была полностью завоевана и аннексирована Аллой Пугачевой, и просто убрать певицу с глаз долой, из сердца вон было уже невозможно.
***
В августе 1991 года, когда в принципе еще ничего не предвещало настолько скоропостижного конца СССР и указа Горбачева о народной артистке, в Одессе проходили гастроли Аллы Пугачевой и ее Театра песни «Концерт для друзей». Небольшим составом из четырех человек из Москвы в дальний путь за своей любимицей отправились верные обожатели московского фан-клуба поклонников Аллы Пугачевой «Апрель».
«Днем — пляж, вечером — концерты: таков был ежедневный распорядок», — вспоминает в увлекательном разговоре с «МК» Светлана Соловьева. Сохранив юношеский задор, красоту и непосредственность, все такая же статная, высокая обаятельная блондинка она и 30 лет спустя остается не только верной поклонницей любимой певицы, но и продолжает деятельно работать в фан-клубе «Апрель», что уже уникально, поскольку таких фан-клубов с тех времен не сохранилось ни у одного артиста.
В апреле сего года буквально героическими усилиями и с невероятной отвагой они провели в центре Москвы, прямо, пардон, на Лубянке, в ЦДРИ грандиозный фестиваль «Пугачевская весна», куда съехались поклонники Пугачевой из десятков городов России и даже из заграницы, что в нынешних обстоятельствах было для многих сродни походу Амундсена к Южному полюсу.
Светлана была не только счастливой зрительницей на бесчисленных концертах любимой певицы, но и оказалась свидетелем уникального «выхода на пляж» Аллы Пугачевой в разгар путча.
История известна в разных интерпретациях, в том числе из уст гениального Михаила Жванецкого, а рассказ Светланы, помимо любопытнейших деталей и наблюдений, прежде нигде не опубликованных, ценен тем, что представляет собой незамутненный взгляд «из народа» на событие, вошедшее в историю. «Свидетельские показания» Светланы Соловьевой мы решили публиковать в формате монолога, не прерывая невероятный рассказ отвлекающими вопросами.
***
— Алла Борисовна жила на вилле, территориально расположенной на высокой скале прямо над пляжем «Дельфин», — повествует Светлана, — Естественно, что в качестве пляжа, коротая паузы между концертами, мы выбрали «Дельфин», два раза в день проходя мимо, иногда даже умудрялись «что-то увидеть»…
Утро 19 августа 1991 года. Накануне состоялся последний концерт Аллы и Театра песни. Первая новость, которую принесла хозяйка арендованного нами дома: в Москве — танки, в стране — госпереворот. От жары и отдыха эта информация слабо укладывалась в голове, и мы отправились на пляж. Проходим мимо «фазенды», на веранде никаких признаков жизни. Но, как говорится, в тихом омуте…
Фото: Руслан Рощупкин. Личный архив Светланы Соловьевой.
Чем живет одесский пляж посреди купального сезона? Выпаривает жир на лежаках, лузгает семечки, качается на волнах, лижет мороженое и т.д. и т.п. (необходимое в эти дни напоминание: речь идет о 1991 годе. — Прим. «МК») В тот день в нашей части пляжа расположилась семья Челобановых — Сергей Васильевич с супругой и сыном…
Моим любимым занятием было качаться на волнах за водоразделом, в то время как подруги по «Апрелю» предпочитали солнечные ванны на лежаках. Заплыв за водораздел, я вяло наблюдала за пляжем, который хорошо просматривался вдали от берега. Вдруг мое внимание привлекли две фигуры, неторопливо спускающиеся с пригорка. Одна из них – характерный силуэт, однако в силу нереальности гипотезы сразу я не среагировала, а продолжала наблюдать. Чем сильнее они приближались, тем больше невозможное становилось возможным. Сомнения улетучились, это были Алла Пугачева и Михаил Жванецкий!
Они шли в зону пляжа, что называется, в народ! На адреналине за считанные минуты я доплыла до берега, на бегу подняла девчонок с лежаков. Когда мы приблизились, вокруг Аллы и Жванецкого уже начала формироваться небольшая группа зевак. Ее рыжая копна (естественно!) привлекла внимание всей округи, но поверить в то, что это действительно А.Б., было все-равно почти невозможно, поэтому народ ломанул не сразу.
Сначала замечательную пару окружили дети, потом к ним присоединились и взрослые, ну а когда «сообразительный» радист пляжа в свой «матюгальник» попросил не мешать отдыхать знаменитостям и не создавать нездоровый ажиотаж, последние сомнения были развеяны — усидеть на лежаке мог только глухой или ленивый.
А.Б. и М.М. обросли солидным шлейфом и двинулись в правое крыло пляжа, где было поменьше народу. Процессия продвигалась в час по чайной ложке. Каждый норовил что-нибудь ляпнуть Алле, из-за чего получилась словесная каша, из которой четко запомнилось только, что Алла Борисовна поздоровалась с каким-то мальчиком, провозгласила коронную фразу: «А у вас тут весело!» — и спросила, где тут поменьше народа. Проходящая мимо девушка надела на голову Алле свою красную кепку, Пугачева улыбнулась и приняла подарок.
Откуда-то, как рояль из кустов, появился известный фотограф Руслан Рощупкин, который и сделал эти кадры. Не простила бы себе, если бы потом не выкупила у Руслана эти уникальные фотографии, и теперь они – часть моего архива.
Разумеется, разговор зашел и о политике. На вопрос, что же произошло, Алла Борисовна ответила в присущем ей стиле многозначительной невозмутимости, что, дескать, Мишка (Горбачев) заболел и уехал, а когда она ему позвонила, он сказал, что ему все надоело. «Я тоже болею», — резюмировала Пугачева (по слухам, накануне она ездила лечить зуб).
И тапки сплыли. Фото: Руслан Рощупкин. Личный архив Светланы Соловьевой.
— Алла Борисовна! А если мы вас президентом выберем?
— Меня? Выбирайте!
— А вы справитесь?
— Я? — многозначительная пауза, — Конечно, справлюсь…
Народу все прибывало, со всех сторон раздавались вопли, но Алла Борисовна особо на них внимания не обращала. Вдруг она резко обернулась и буквально обалдела от толпы, следовавшей за ней.
— Товарищи, а митинги сейчас запрещены, знаете? — полушутя обратилась Алла. Однако народ и не думал расходиться.
— Ну что ж, раз в стране произошел переворот, — Пугачева, видимо, решила как-то организовать гомонящую толпу, — давайте что ли устроим демонстрацию. Только хорошо бы идти с песней. Запевайте!
Все, конечно, хотели, чтобы пела Пугачева, а она соглашалась петь только со всеми вместе. Точку в этом споре поставил вопрос: «Что будем петь?» — заданный членами «Апреля». «Вихри враждебные», — не раздумывая и твердо ответила Алла Борисовна.
Первую строчку спели вместе: А.Б. и представители нашего клуба в количестве четырех Сирен, вторую Алла пела уже одна – мы не знали слов. На этом песня и умерла. Алла Борисовна посмотрела на нас с укором и спросила: «Дальше слов не знаем?»
Услышав честно-виноватое «нет», Пугачева сказала, что нужно петь что-нибудь другое, лучше всего «ваше, народное». На ум, однако, ничего путного не приходило. Пришлось сознаться, что лучше всего мы знаем песни ее репертуара. Тогда Алла велела петь их. Начали с «Чао».
Алла повернулась к Жванецкому: «Видишь, чё творится, а?!» Решив, что А.Б. больше нас не слушает, после слов «муж своей жены бездарной» мы замолчали. Но ошиблись! Алла повернулась, посмотрела в упор на затихший «хор» и спросила: «А дальше?» Воодушевленные мы завопили дальше…
Народ тем временем всё прибывал. Алла велела, пока мы идем на другую часть пляжа, продумать программу. «Что дальше будем петь, товарищи? — спросила она, и тут ее осенило — Сейчас будем петь «Ням-ням». Будем, а?» И повернулась с этим вопросом к Жванецкому, но тот сказал, что этой песни не знает. Тогда Пугачева все переиграла: «Нет, не будем! «Ням-ням» запретили. Мне запретили ее петь, и вообще, меня в последнее время запретили».
На пляже с Михаилом Жванецким в окружении обалдевшего народа. Высокая блондинка справа от Пугачевой — Светлана Соловьева. Фото: Руслан Рощупкин. Личный архив Светланы Соловьевой.
По толпе прокатилась волна неподдельного ужаса: «Как запретили?!» Шутку восприняли всерьез, поскольку с утра передали указ ГКЧП о запрете газет и прочего свободомыслия, так что могли запретить и Пугачеву. Вот так и рождаются слухи.
Толпа надвинулась плотнее, незаметно оттеснив Жванецкого. Сначала Алла Борисовна этого не заметила, но когда обнаружила, что Миша пропал, начала его искать, и хотя мы успокаивали ее, говоря, что знаем все окрестности и сами доведем, куда нужно, Пугачева хотела идти только с Мишей. Общими усилиями Михаил Михайлович был найден, и мы продолжили шествие на южную часть пляжа.
По дороге наткнулись на мирно загорающих парня и девушку, читавших альманах «Крик – криминальная хроника». Алла Борисовна остановилась, наклонилась к книге и прочитала название. Резюмировала: «Класс!» Потом отметила купальник, в котором загорала девушка…
Наконец мы добрели до лестницы, разделявшей южную и северную части пляжа. На горизонте показался стоящий в «позе обалдевшего суриката» Сергей Челобанов, о чем я сообщила Алле Борисовне. Она молниеносно среагировала: «Где Челобанов? А, ну ладно, у них своя свадьба, у нас – своя»…
Постепенно мы приблизились непосредственно к воде. Видно было, что Жванецкий несколько напрягся, так как у него в руках была сумка с документами и он был не восторге от перспективы купания.
«Боевое крещение, товарищи!» — провозгласила Алла и стала звать Михаила Жванецкого в воду. Однако он ни в какую, хотя мы клятвенно обещали сохранить документы. Тогда Алла решила плыть в одиночку. Оценив обстановку, она повернулась к толпе и гипнотическим голосом попросила: «Только договоримся так, за мной плыть не надо. Договорились?» Толпа оцепенела и отступила назад. А.Б. зашла в воду, и тут же всплыли резиновые тапки. Она их быстро поймала и отдала на хранение мне.
Погрузилась в воду и медленно поплыла. За ней все же увязались люди, в основном мальчишки. Мне ситуация показалась опасной, я решила, что надо плыть тоже, мало ли чего, подстраховать. Перепоручив тапки Ленке Чекмаревой, подруге и соратнице по «Апрелю», я быстро догнала Аллу Борисовну. Поравнявшись с ней, услышала: «Так я плавать-то не умею».
Я не поняла — всерьез или шутка, но на всякий случай решила поддержать ее за руку. «Нет, так я совсем утону!» — отплевываясь морской водой, запротестовала Алла. Тогда я предложила плыть к берегу. А.Б. плыла вполне уверенно. Тут я нащупала ногами дно и сообщила, что уже стоять можно. Она попробовала встать и чуть не захлебнулась. Ну да, я не догадалась, что мои рост и ее несколько отличаются…
Выйдя на берег, Пугачева и Жванецкий двинулись к лифту, который поднимал на скалу, где располагалась вилла. Все пытались высказаться о своей любви к Алле. Запомнились ее теплые слова: «Я вас тоже всех очень-очень люблю». У лифта она опять попросила за ней не ходить, все послушались. На прощание помахала и исчезла. А пляж вернулся к своей привычной жизни…
Спустя минут 5-10 на пляж пришла компания «горьковских» (фанатов А.Б. — Прим. «МК»), их было искренне жаль…
***
«МК» вынес из всей истории такую мораль: «А как бы оно, зараза, было, если бы А.Б. все-таки стала президентом?»…
За Аллой Пугачевой в море увязалась толпа мальчишек. Фото: Руслан Рощупкин. Личный архив Светланы Соловьевой.
