«Когда закончил, клиент заплакал»: потомственный настройщик пианино раскрыл секреты мастерства
Юрий Родин.
Династические тайны
Так уж сложилось, что в России мало людей, поколениями оканчивающих одну и ту же школу или вуз. Или держащих ресторанчик за углом, которому сто лет в обед. Или даже 300–400 лет. Все течет, все меняется, и у нас в стране быстрее, чем где-то. Два поколения в одной и той же профессии — уже преемственность, три — большая редкость. О том, почему в России мало распространены профессиональные династии, «МК» поговорил с историком Павлом Ильиным.
— О двух самых важных причинах вы уже сказали: революция и войны, — объясняет Ильин. — Чисто технически для создания столетней традиции необходимы сто лет относительного спокойствия. Третья причина — это предыдущая история Российской империи, крепостное право и другие формы привязки крестьян. А ведь подавляющее большинство населения у нас было крестьянское. Если говорить о мастерах и владельцах своего производства, то на примере знаменитого «фарфорового короля» Кузнецова, или не менее знаменитой династии Морозовых, «ткацких королей», или же «сладких королей», основателей Бабаевской кондитерской фабрики Абрикосовых… Везде мы увидим одно и то же. Что пришлось сделать всем их родоначальникам? Выкупиться из неволи. Можно даже так декларировать: мало кто из купцов I гильдии не произошел от крепостных…
Советская власть, поощряя рабочие династии, боролась с местничеством, кумовством и семейственностью у служащих и в искусстве. Хотя, например, учительская династия — чем это плохо? Нет, даже такое не поощрялось. Так что и рабочие фамилии не создали, и другим сформироваться не дали…
Впрочем, как говорит Павел, в истории бытует мнение, что династии, когда какое-то дело переходит по наследству от отца к сыну, а фамильные тайны бережно хранятся и не уплывают на сторону, были все-таки характерны для феодального уклада. На новом и новейшем этапе развития производство укрупнилось, сейчас и вовсе правят бал большие международные корпорации. Сейчас у нас в стране более-менее сохранились только династии творческие. Да и тем меньше века, как правило. Звучные фамилии с дореволюционными корнями, такие как Суриковы, Кончаловские, Михалковы и Лансере, Бенуа, составляют исключение.
Несмотря на 30 лет предпринимательской свободы, новые Баташевы, Буре или Шустовы не находятся. И тем отраднее, когда обнаруживаешь, что вопреки всему династии в России все-таки есть. Например, семья Родиных, где дело всей жизни у трех поколений — дедушки, отца и внука — настройка фортепиано. И подрастает четвертое поколение, хотя надежде фамилии пока всего 5 лет…
Лев Сергеевич Родин с внучкой.
Услышал «зов»
Семья настройщиков и музыкантов Родиных родом из Баку. Первым, сразу после войны, редкую профессию освоил дед Юрия, Сергей Дмитриевич Родин. Для него настройка наводнивших город тогда трофейных немецких «фоно» стала и хобби, и второй профессией. А по основному роду занятий он был ветеринаром.
— К сожалению, деда я уже не застал, — говорит Юрий. — Зато с отцом своим, Львом Сергеевичем, я с детства ходил на работу, с 6 лет. Как только ключ в руках держать научился. С 10 лет помогал ему настраивать инструменты в школах, проверял, корректировал. В 12 лет уже мог полноценно сам работать… Затем есть у нас такая штука, как семейные секреты, — добавляет он. — Что-то передал мне еще отец, но есть и свое. У меня разработана своя система настройки. После меня у людей реже расстраивается инструмент. Это семейные наши изобретения, и я их обязательно передам дальше, следующим поколениям.
Юрий клянется, что всегда понимает, работал ли с инструментом до него настройщик высокого класса или «так себе». По 3–4 басовым и 3–4 дискантовым нотам определяет. У небольшого профессионала высокие ноты будут настроены ниже, а низкие — выше. Назвать себя настройщиком сегодня может человек уже после окончания 2-месячных курсов. А путь к профессии — примерно вся жизнь…
Сейчас фамилия русских бакинцев «прописалась» в подмосковном Королёве. У самого Юрия есть единственная дочь Анастасия, и ей фамильное мастерство не перешло. «Потому что женщины не слышат самые высокие и низкие частоты», — утверждает Родин. Поэтому и не бывает женщин — настройщиков фортепиано. Настя уже взрослая, работает в салоне красоты. Зато у брата Юрия четверо детей. Двое школьников, один еще совсем маленький. И именно младший, Сережа, и есть надежда семьи.
— Мы часто встречаемся все вместе, играем, поем, — рассказывает Юрий. — У нас все умеют играть на фортепиано, еще на гитаре. Мама, я, брат, его дети, дочь моя приходит. А вот самый младший наш племянник, Сережа, очень настройкой интересуется. Не зря в честь прадедушки назвали! Но мы с ним пока больше играем в настройщика, конечно. Больше балуемся. Однако, тем не менее, я показываю ему, рассказываю, что и как называется. И я клянусь, все усилия положу, чтобы вот этого человечка выучить. Сделать из него настройщика фортепиано. Четвертое наше поколение… Я после переезда в Москву не настраивал три года. А затем какой-то зов почувствовал, что ли. Настоятельную потребность. Понял, что это дело в нашей семье умереть не должно…
Мама Валентина Викторовна Родина с учениками.
Вслед за Магомаевым
Так уж случилось на переломе истории, во время горбачевской перестройки, что семье русских бакинцев пришлось спешно перебраться в Москву. «Вслед за Магомаевым, — шутит Родин. — У отца в клиентах ведь практически весь Баку ходил. Самые знаменитые — Муслим Магомаев, Рашид Бейбутов, Полад Бюль-бюль-оглы. Затем Магомаев переехал в Москву — и мы тоже все переехали».
Да, теперь можно вспоминать гонения с юмором, зла Родины не держат. Но 30 лет назад семье пришлось несладко. Были в их адрес угрозы, были провокации. И статус «главного настройщика Баку» не помешал преследованию семьи.
И здесь, скорее, помогло то, что только у среднего представителя династии, Сергея Родина, настройка фортепиано была основной профессией. Дедушка Юрия был ветеринаром, а сам он сейчас — коммерческий директор завода, бизнесмен. И только в свободное время настраивает инструменты.
— Ну, так сложилось, — скупо делится Родин воспоминаниями о тяжелых годах. — Тогда мы, коренные бакинцы в трех поколениях, сразу же почувствовали, что мы немилы. На армян нападали, русских выгоняли… На сборы нам дали три дня.
Сейчас Юрий и его брат очень жалеют, что не осталось рабочих инструментов, каких-то вещей от их дедушки. Не до того было — пришлось бежать. Первыми в Москву перебрались Юрий и его старший брат. Ровно в 1990 году. Затем переехал младший брат, а потом перевезли родителей.
— Отцу тут было очень тяжело, потому что больше он ничего не умел — всю жизнь проработал только настройщиком пианино, — вспоминает Юрий. — Морально на него очень все давило. Хотя и здесь он скоро нашел себе работу: обслуживал Третьяковскую галерею, консерваторию, филармонию московскую… 13 лет назад наш отец ушел из жизни.
Но зато их мама жива, оперная певица, прима бакинского театра. Валентина Викторовна Родина, заслуженная артистка Азербайджанской ССР, заслуженный педагог по вокалу. До последнего времени она была музыкальным руководителем коллектива «Цветы России». «Мама моя взрастила не одно поколение певцов, — с нежностью говорит Юрий. — Они тоже ее дети, в какой-то степени. Сейчас маме 76».
Семейное фото Родиных.
Настоящие кавказцы
Юрий по-прежнему очень любит Кавказ. Ездит туда путешествовать вместе с дочкой Анастасией. И считает себя кавказцем — по воспитанию, по взглядам. Этот менталитет, по его мнению, это вовсе не какая-то угрюмая суровость или, наоборот, бесшабашность, как некоторые считают. А особая дисциплина.
— Бакинское воспитание — серьезное кавказское воспитание, — рассказывает Юрий. — Оно разительно отличается от российского. К примеру, я, когда заработал на первую квартиру, хотел побыстрее жениться, зажить своим домом. Но брат меня опередил, женился раньше. И эту квартиру я отдал ему. Заработал на вторую, побольше, — у брата дети родились. Отдал ему большую квартиру, сам переехал в меньшую. Все лучшее — родным, забота о младших, семейный приоритет. Это кавказское воспитание.
А еще — безусловное уважение к старшему и любовь, внимание к женщине. «Никогда настоящий кавказец не поднимет руку на женщину, — считает Родин. — Это такие догмы, которые до сих пор работают. В Баку, на Кавказе. И в нашей русской семье из Баку тоже».
Все Родины совершенно не пьют спиртного. И их кавказские друзья «не употребляют». «Вот наше отношение к спиртному — чай с чабрецом», — кивает Юрий на заварочный чайник. Говорит, что издавна в тех местах так принято. Мол, настоящие кавказцы не пьют горячительного, потому что их прекрасная земля с теплым климатом постоянно подвергалась нападениям, кто-то все время зарился на нее. А если мужчина выпимши, то он не воин, не защитник уже. Мужчине всегда надо было бдеть, быть начеку, наготове.
— Я на Кавказе отдыхаю каждый год, это моя вторая родина, — говорит Юрий. — Весь Кавказ на машине объездил. Не только Азербайджан — Чечню, Дагестан, Ингушетию, Карачаево-Черкесию. Везде свой. Прошлым летом ездил по Кавказу два месяца, проехал весь Дагестан, Избербаш, доехал до Шалбуздаг, это одна из самых высоких вершин на Кавказе, 4179 м. На машине я поднялся на 3084 метра, а дальше пешочком пошел. Хотя, когда туман сел, чуть не заблудился. Но справился — кавказское воспитание!
Юрий Родин с мамой и с Сережей.
12-й дан и президент
Вообще-то, в семье Родиных сейчас два взрослых и обученных семейному делу настройщика. Не так давно в фамильное ремесло включился и младший брат.
— Да, не только маленький Сережа, который пока только моя надежда, — смеется Юрий. — Мой младший брат тоже. Азы он знал всегда. Отец еще обучил. Но не занимался, нет. У него тоже другая профессия. Но и он все-таки увлекся настройкой не на шутку 10 лет назад. Теперь, когда у меня вал заказов — а это случается нередко, — прошу его помочь. В праздничные, предпраздничные дни столько заказов, что я физически не успеваю. Сейчас могу ответственно сказать, что по мастерству мы наравне, только я быстрее работаю. Потому что опыта больше. Хотя никаких особых регалий. Лишь мастерство на кончиках пальцев.
— У меня корочка только за 12-й дан есть, — скромничает Родин. — 12-й квалификационный разряд настройщика. Не то что у папы. Все же Лев Сергеевич был высоким профессионалом, главным настройщиком Музфонда Азербайджанской ССР.
Но, несмотря на такие различия в «корочках», Юрий, как и его отец, «всю жизнь за эстрадой». И у Магомаева здесь, в Москве, не раз побывал, два бакинца общались очень душевно. Настраивал фортепиано Игорю Крутому, Дмитрию Маликову и другим знаменитостям. Даже у самого президента работал. «Там инструменты очень высокого класса, в резиденции».
— Но в основном я беру заказы в студиях, школах, клубах, где можно работать по ночам, — рассказывает Юрий. — Приезжаю в 12 ночи, в 1–2 ночи, до утра работаю. Тихо, никто не мешает. Два-четыре инструмента успеваю до утра настроить.
