«Черепашка моя, скалолазка моя»: Высоцкий поссорился с Хазановым из-за пародии
Он там великолепен. Обжил сцену словно собственную квартиру, разгуливает по ней как хозяин. Это важно: сцена ему впору, он для нее свой, актерский. В фильме «Брак по-итальянски» это роль Марчелло Мастроянни. Хазанов, конечно, не Мастроянни, он другой. Но тоже типично итальянский дядюшка со всеми своими завихрениями и неимоверной неореалистичной любвеобильностью. В общем, Хазанов в театре хорош как никогда.
Почему о нем? Так ведь он же заместитель Райкина на Земле, а это звучит гордо. Вспоминаю 70-летний юбилей Аркадия Исааковича. Райкин сидит в первом ряду, а молодой Хазанов наклоняется к нему со сцены, даря огромный букет. В ответ могла быть дана эстафетная палочка: а теперь ты.
Райкина Хазанов боготворил с детства. А Райкин, уходя (увидеть Америку и умереть, так с ним это произошло), негласно благословил Хазанова в наследные принцы. Все это понимали. Прощай, король. Виват, король!
Конечно, Хазанов не Райкин, нелепо даже сравнивать. Но эту шапку Мономаха Геннадий Викторович несет достойно. Теперь он уже старше Райкина. Каждый выход его на публику сопровождался невиданными ожиданиями, и эти ожидания оправдывались. Почти все его номера — сенсации, фейерверк, театр одного актера. Вкус, отточенное, яркое, всегда запоминающееся исполнение.
На таком фоне милые (тогда стало можно) сиськи-масиськи от Леонида Ильича, ну и что. Да, пинал мертвого льва, но кто тогда не показывал шамкающего генсека в маразме, от Винокура до Грушевского.
Когда Хазанов понял, что его жанр умер и обо всем уже написали газеты и показали по ящику, он ушел, это честно. Остались лишь его юбилейные маски, которые всегда ждут. Он стал начальником Театра эстрады, ну а кто же еще. И играл спектакли в драмтеатре, как видим, тоже весьма талантливо.
…И только очень давно, в далеком 79-м, случилось то, что сейчас Хазанов не стал бы вспоминать. Случилась пародия на Высоцкого, которую написал Аркадий Хайт. А Хазанов ее прочитал, спел. Да, хриплым голосом. Вот она: «Я в болоте живу, ем сплошную траву. Я под панцирем прячусь от страха. Вот уже триста лет счастья в жизни мне нет, я — озлобленная черепаха. Ненавижу людей, люди хуже зверей, презирая жестокость с печенок. Не забуду, ей-ей, как из мамы моей понаделали, гады, гребенок. Помню, мама пела мне, такая ласковая: «Черепашка моя, скалолазка моя…» Засосало меня, я живу, всё кляня, просто белого света не вижу. Я не вижу семью, я в болоте гнию, а жена загнивает в Париже…» И т.д.
Потом Высоцкий назовет это омерзительным и отвратительным. Не понял юмора? Все он понял. Про Марину Влади — как так можно? Ненавидел людей? Да мало кто так любил людей, как Высоцкий. Они всегда были ему очень интересны, все.
Вот такое Райкин бы себе никогда не позволил. Но что было, то было.
ОН НЕ ЛЮБИЛ СИНЕМАТОГРАФ
