Без хоррора и террора нет аншлагового сбора!

тестовый баннер под заглавное изображение

7.03.2024. Посетил оперу «Евгений Онегин». Размазня Ленский раздражал на протяжении двух актов, с первой минуты хотелось его прикончить. Устранение напрашивалось. Испытал удовлетворение, когда Онегин его грохнул!

9.04.2024. Отправился на «Гамлета» и не прогадал. Замечательный актерский ансамбль: Пачечаяньев, Идеотов, Муравьедов, Неврухина, Шпротов, Павианов, Криворотов, Куртизанов, Хвостишко, Арманьяков, Анчоусов, Майнкампфов, Худояров, Паханов, Паукова, Синебородов, Бутыркин, Вискарев, Викариев, Суматохина… Воссозданная ими дворцовая камарилья датского королевства прямо-таки до дрожи возмутительна. Обрадовался, когда заслуженно проткнули шпагой интригана Полония, а малахольная Офелия пошла камнем на дно, финальная эскапада без преувеличения шедевральна: кромсают, травят, конвульсии Гертруды по-настоящему одухотворяющи и одарили сильнейшим катарсисом. Без катарсиса теряется смысл декораций и словесных длиннот: все равно как если бы три мушкетера выпивали, закусывали, сотрясали воздух тирадами и никого не шинковали! Хотя постановка не лишена минусов. Следовало рельефно, наглядно показать, как неверная жена вливает мужу в ухо яд, а он в корчах загибается. Но, конечно, нельзя требовать от драматического искусства слишком натуралистичного реализма. Это, увы, не сериал о криминальном Петербурге, где мочат всех подряд и палят в кого попало во имя высоких рейтингов. Кстати, ради эстетического торжества идеалов гуманизма надо бы выяснить: в каких фильмах (может, зарубежных?) снимался воплотитель мерзкого образа Треплева (так и хочется назвать его Трепловым за его пустопорожние разглагольствования, лучше бы помалкивал в тряпочку!) и предложить общественности выстричь его похабную рожу из осуществленных на государственные деньги лент, чтоб не вызывал отрицательных эмоций. Меньше миндальничать с теми, кто из низкопоклонства путешествует в пульмановских вагонах, предназначенных для перевозки устриц! А коль назвался устрицей, не обессудь: полезай в ресторанное меню, употребят с лимонным соком! Их штербен!

05.2024. Объективно взвешенная трактовка и закономерное переосмысление личных отношений Пушкина и Дантеса в постановке самодеятельного коллектива завода резиновых изделий (пьеса подающего большие надежды Самсона Гиперзвукова, победителя конкурса «Правда в глаза — сиречь освежающая утренняя роса»). До мурашек оптимистично повесили пятерых восставших пестелей в первом акте и перешли к отображению помилования остальных, тут наступила скука: их ведь десятки, вот и надо было вздернуть всех поочередно, как раз хватило бы двух действий и частично антракта. Во втором акте пошло живее: Дантес — образованный, обаятельный, общительный, статный (в исторических свидетельствах черным по белому отражено, что был любимцем своего полка и Наталья Николаевна недаром им увлеклась) выгодно контрастировал с уродливым Пушкиным: не рохля, не размазня, не пустозвон и не рифмоплет, а человек дела и слова. Не фуфло и не трепач, а европеизированный Скалозуб. Им нельзя не залюбоваться. Дал слово убить — и последовательно довел до Черной речки. Некоторые склонны недооценивать его значение для отечественного просвещения, между тем — столкни сегодня того, который что-то бессвязно хлебздонит ямбом или хореем, и того, который конструктивно предлагает книги сжечь, и закончится предсказуемым исходом: швахом для защитника культуры-макулатуры. Кроме того Дантес предположить не мог (и много кому в голову не приходило), что плюгавый камер-юнкеришка станет национальной гордостью великороссов и кумиром обитателей глобального Юга. Не всем дано предугадать, как эхо выстрела отзовется, а оно неконтролируемо сработало в пользу, будем честны, средней руки щелкопера Пушкина. В его повести Белкина «Выстрел» некто Сильвио не отваживается забабахать даже давнего своего соперника. Поэтому Дантесу, а не Пушкину заслуженно отдаем лавры, поддерживаем его исполненное высоких устремлений волочение за первой эмансипе Северной столицы и охваченность нешуточной страстью, воздаем должное рыцарскому преклонению перед непорочной красотой, которая спасет мир. А вот коротконогий уродец, тщившийся изобразить Пушкина позитивным страдальцем, не преуспел в отбеливании замаранной пропащей репутации — симпатии публики были целиком на стороне блестящего бонвивана-офицера, все хотели, чтобы кучерявую обезьяну с ее демагогическими воззваниями к гниющим во глубине сибирских руд мятежниками скорее прикончили. Когда это наконец произошло, зал разразился бурей оваций.

07.07.2024. Современность вносит обнадеживающие коррективы даже в малоудачное творческое наследие таких беспомощных авторов, как Александр Островский, который, как известно, не умел сочинять качественные высокохудожественные пьесы, лишь в «Бесприданнице» отважился на огнестрельное возмездие профурсетке-вертихвостке — подобные ей подлежат стопроцентному безоговорочному искоренению (я своими руками удушил бы и прыткую стерву, и ее бандершу-мамашу). Благодаря Карандышеву, разворошившему осиное гнездо разврата и покаравшему изменщицу, Островский достиг шекспировских высот в отображении расправ над всяческими Корделиями и Дездемонами. Не нужны камуфлирующие экивоки вроде чеховского «Случая на охоте», незачем притворно маскировать выношенный план ликвидации жен или невест под якобы непроизвольные залпы, надо шарашить неверных супружниц и любовниц хоть из мелкашки, хоть из дробовика, из шмайсера и ТТ — в опочивальнях, общественном транспорте, СПА-салонах и на модных курортах. В чем-то очень глубоко интимном Отелло дьявольски прав!

Никудышна с точки зрения избавления от балластных действующих лиц и комедия Островского «Лес», где в канонической версии никто никого не убивает. (А зачем тогда вообще браться за перо, если не живописать карачун, агонию, предсмертные хрипы?!) Очень порадовала в этом смысле экспериментальная студия при камвольном комбинате, внедрившая в свой репертуар авангардную постановку «Леса», где в хрестоматийном тексте по непонятной причине начисто отсутствует киллер. Камвольцы смело и решительно, в помощь Островскому, изобрели приятной внешности снайпера с револьвером, который метко шмальнул с колена в остобрыдшего скомороха (то ли Счастливцева, то ли Несчастливцева) и сразил его наповал! Я аплодировал до самозабвения, впрочем, среди зрителей были недовольные с кислыми рожами, отчасти я с ними солидарен. Претензия в том, что жертвенного козла свалили лишь под занавес, то есть речь о концептуальных жанровых неувязках: сандалить надо в первую же минуту (правило классического детектива: труп является в начале, иначе происходящее не трогает, невозможно одолеть скучнейший фолиант и лишь на последних страницах прочесть, что Анна Каренина бросилась под паровоз), во-вторых, если кишка тонка и не хватает пороху замахнуться на поголовное истребление абсолютно всех, кто находится на сцене (как в «Короле Лире», где кровь хлещет через край подмостков и дарит наблюдателю неслыханный оптимизм), то ограничиться единственным закланием явно недостаточно.

Впрочем, и у гениального воспевателя окочуривания Шекспира не гладко с пониманием отличия комедии от трагедии (в первом случае развитие пьесы идет от плохого к лучшему, а во втором — от хорошего к плохому): «Ромео и Джульетта» стартует вдохновляюще и многообещающе — потасовка, пырнули, насадили на лезвие, как на вертел, ждешь: воспоследуют массовые стычки, развернется полномасштабная бойня, резня, посыплется каскад танатосников-жмуриков, ан нет, катится под уклон, по нисходящей, от апогея и пика к ослаблению яркости целостного восприятия, в финале ни повального трындеца, ни поножовщины, ни-че-го стоящего, гомеопатически посасывают релаксант-снотворное (а подобное зритель видит в своей семейной рутине ежедневно) да стыдливо демонстрируют косметическое харакири. Ни продирающего до поджилок хоррора, ни вонзенного по рукоять меча, анатомирует себя юнец стеснительно, нет чтоб полоснуть по горлу или желудку, чтоб кишки вон из брюха, нет чтоб лимфа фонтаном (хотя и это не в диковинку, практически у каждого скучающего в зале индивида аналогичные кунштюки с женами, мужьями и на собственных запястьях)… Труппа, не способная геометрически умножать число покойников, обречена влачить жалкий неаншлаговый жребий. Бригаде слабачков наступит капец!

Выход есть. Посредственный драмодел Сухово-Кобылин (ну и фамилию он выбрал: и сухотка, и кобыла!) был не горазд воспевать летальные исходы, разве что «Смерть Тарелкина» завлекает притягательным названием. Что ж, нашел-таки путь приобщиться к вечной теме торжествующего небытия и внес, впечатал свой вклад в анналы спасающей мир красоты: собственноручно и лихо загасил сексапильную партнершу. Вот подлинно самозабвенное служение Мельпомене! Если не можешь заставить своих героев убивать, убей сам! Тогда, может, и у персонажей получится. Недаром поэт Пастернак (однофамилец огородной травы) сформулировал: театр требует подлинной гибели всерьез, а не бутафорских турусов и колес! И присовокупил брутально — о репликах, репризах и антрепризах: должны нахлынуть горлом и закупорить гортань! Одним словом: ваше слово, товарищ маузер!

01.09.2024. Пригласили на «Ревизора» Гоголя. Отстой. Хуже некуда. Никто никого не убивает и не пытается! На каких примерах воспитываем детей?! А ведь это произведение школьной программы! Зачем такие сеансы! Очень мал коэффициент затрагивающих душу впечатлений. На любой улице и в каждой подворотне в вечернее время (да и в дневное) увидишь более захватывающее… Жаль потраченного времени. И детей жаль. Ибо детский мозг особенно свеж и расположен к восприятию самого прогрессивного, светлого, педагогически передового!

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика